Черные буквы на белом фоне

Михаил следовал за молодой женщиной уже какое-то время. Она шла впереди него легкой походкой, то пропадая в толпе людей, то переходя улицу и скрываясь за проезжающими автомобилями. Вот женщина зашла в булочную, купила длинный французский батон, расплатилась. Сквозь стекло витрины Михаил видел, как она что-то писала на клочке бумаги.
Женщина вышла из булочной, потом свернула с шумного проспекта на набережную и застучала каблуками по каменным плитам.
Михаил шел на каком-то расстоянии от нее. Вдруг, из кармана женщины выпал белый клочок бумаги. Михаил нагнулся, пытаясь поймать гонимый ветром лоскуток, ему пришлось бежать за ним вслед. На бумажке было написано: «Поймай меня». Прочитав это, Михаил ускорил шаг. Он увидел, как женщина подошла к двери одного из домов, но остановилась, столкнувшись в дверях с другой женщиной и, коснувшись рукой ее плеча, что-то сказала. Вторая женщина держала в руках прямоугольную птичью клетку. Михаил поспешил, чтобы успеть за женщиной, когда та войдет в подъезд.
- Маргарита, спасай. За мной следят, - тихо сказала симпатичная женщина женщине с клеткой и скользнула в подъезд.
Миша подбежал к двери и хотел пройти вслед, но женщина с клеткой загородила вход.
- Пустите, пожалуйста! – воскликнул Михаил, но женщина не пропускала его. Она медленно пятилась спиной, держа перед собой двумя руками клетку, в которой сидела желтая канарейка.
Михаил слышал, как преследуемая им женщина стучит каблуками, взбегая по лестнице, этот звук эхом разносился по подъезду.
- Я позову милицию! – сказала женщина с канарейкой.
Стук каблуков затих, и где-то наверху хлопнула закрывшаяся дверь.
- Зачем вы следите за моей сестрой? - строго спросила Маргарита.
Михаил прислушался к тишине в подъезде. Колокольчик в клетке тихонько раскачивался, канарейка, нахохлившись, сидела на жердочке. Ему было ужасно досадно, что женщина ускользнула. Стоявшая перед ним женщина была некрасива, не накрашена, чуть старомодно одета.
- Я должен вас предостеречь, - сказал Михаил.
- От чего? – спросила женщина с недовольным видом.
- От смерти канарейки.
Маргарита посмотрела на канарейку в клетке, а Михаил продолжал:
- Носить птиц осенью по улице в клетке нельзя. Ее может продуть и она заболеет. А болезни у птиц развиваются молниеносно.
- А как же ее носить?
- Нужно посадить ее в маленькую переносную клеточку или в коробочку с дырками. А лучше пусть сидит дома.
- Но ей нужно к ветеринару.
- А что с ней случилось?
После паузы женщина ответила:
- Ее залило водой.
- Как это?
- Начинается. Мне еще вам объяснять, как ее залило водой! У нас была протечка. А клетка стояла как раз под местом, откуда текла вода. И пока я не пришла, на нее сверху капало и капало. И еще дуло в открытое окно. Я бы на ее месте уже давно окочурилась. Я думала о том, что вы сказали, но мне показалось что тепло. Ну и как выйти из этой ситуации? Ей нужно к ветеринару!
Михаил просунул палец между прутьями клетки. Канарейка не реагировала.
- Она уже ничего не ест. Не поет. Практически не шевелится, - сказала Миаргарита, глядя в белевший дверной проем на проезжающие по набережной машины.
- У меня есть знакомый ветеринар.
- Он может придти к нам?
- Если найдет время...
- Вы скажите ему, что нам очень нужно! Запишите адрес…
Миша порылся в кармане и достал ручку с бумажкой. Канарейка в клетке вяло чирикнула. Маргарита сказала ей «Ш-ш-ш, Дынька, ш-ш-ш»
- Вы обещаете? – сказала Маргарита Михаилу.

Возле окна на лестнице, рядом с полуоткрытой дверью в квартиру на последнем этаже, стояла молодая девица с сигаретой и пыталась открыть задвижку. В закатном свете отчетливо были видны роящиеся пылинки.
Возле девицы, стоял фотограф с огромным профессиональным фотоаппаратом, висящим на груди и сосредоточенно в нем копался.
- Задвижка что ли приклеенная? Макс, я точно думаю надо открыть. Я же не рамы собираюсь мыть, а из окна прыгать.
Она сняла туфлю и поколотила по задвижке, эхо гулко звенело на широкой лестнице. Наконец задвижка подалась, девушка открыла рамы, скрипевшие от пыли и старой бумаги.
- Смотри, какие бабки с голубями сверху маленькие, как пластмассовые пупсики.

В этот момент появился Михаил. Девица посмотрела на него и сказала:
- Там еще ничего не началось. А ты нам поможешь, да? - дым густо сочился из ее сигареты в опущенной руке и тек вниз, к каменным плитам.
- А что делать?
Она потянула Михаила за рукав, заставляя подняться на подоконник:
- Я прыгаю из окна. А ты меня не пускаешь. Вот залезаешь на подоконник и встаешь как звезда, раздвигаешь руки и ноги. Понимаешь, это должно быть очень трагично.
Михаил посмотрел перед собой, он стоял на самом краю окна, высоко над землей, на обозрении всего двора. У него закружилась голова, потому что он боялся высоты.
- Осторожно только, не толкайся!
- Боишься? – девица швырнула окурок в окно: упрись посильнее ногами и руками.
Она стащила с себя платье, обнажая грудь. Потом обхватила Михаила и стала обвиваться вокруг него, позируя фотографу, который принялся фотографировать, цедя сквозь зубы:
- Давай детка. Вау, ты просто львица! Ты же его хочешь, прямо здесь, на глазах у бабок во дворе, ну давай детка, покажи класс!
- А ты вообще сюда зачем? – спросила девица у Михаила
- Не толкайся, острожно. Канарейке принес лекарства.
- Канареечный доктор? Зыка! Слышишь, Макс? Возьмем у Маргариты канарейку, я разденусь, и буду хищно сжимать ее в руках. Получится такой контраст слабости и животной силы. А еще можно надеть колпак медсестры и нарисовать красные кресты на сосках.
- Было уже, - сквозь зубы ответил Макс.
- Было с голубями, а с канарейкой-то не было. Мы однажды поднялись на крышу. Я разделась. Легла на нее, и мы сверху, насыпали на меня пшено. Чтобы голуби прилетели.
Михаил хотел было убрать ее руку, которой она хищно вцепилась ему между ног, но не мог пошевелиться от страха.
- Эти голубиные твари просто звери! Они облапали меня с ног до головы, я не знала, как их с себя стряхнуть.
- Еще они на тебя насрали.
- Да! Это получились зверские фотки! Девушка, растерзанная голубями на крыше!
Тут она принялась расстегивать ему пуговицы на рубашке.
- Слушай, ты лучше разденься, будет лучше правда.
- Как раздеться? – спросил Михаил.
- Снимай с себя все.
- Совсем все?
- Да, так всегда красивее получается, если люди голые на фотографии.
И она, расстегнув рубашку, принялась за ремень брюк.
- Да ты не бойся, смотри, сразу испугался! Да твоего огурца не будет в кадре, ты же спиной стоишь к объективу.
- Нет.. я … нет, не надо, не надо.
- Ладно, Марина, оставь, пока. Мне надо новую карту поставить, - неспешно изрек фотограф.
- Как всегда. Вот так всегда! Злой фотик разлюбил нас сегодня. Маленький черный суслик с большим глазом! - она щелкнула по фотоаппарату пальцем и вдруг запев «Аня, звезда моя! Я к тебе лечу!» и размахивая рукой над головой пошла в квартиру.

Втроем они оказались в полутемном коридоре. В конце его виднелся свет, там было много говорящих людей. Свет отражался в мокрой поверхности пола. Маргарита надевала тряпку на швабру. Недовольно она сказала:
- Снимайте обувь!
- Маргарита, ну че ты моешь. Все веселятся, а она моет! Все равно мы тут будем ходить, - сказала девица, снимая обувь. Она пошла босиком по коридору, и в свете были видны следы от ее босых ног
- Вы привели ветеринара? – сказала Маргарита, увидев вдруг Михаила.
- Нет. Он придет завтра.
- Начинается! – сказала Маргарита недовольно.
- Но я принес лекарства.
- Вы решили таким образом проникнуть к нам в квартиру с какой-то своей подлой целью, да? Не надо меня обманывать.
- Нет, что вы, я принес лекарства. Вот чек из магазина.
Он достал из пакета чек, в пакете также лежал упакованный в целлофан букет гвоздик. Маргарита посмотрела на чек.
- Такие дорогие лекарства?
- Профессиональные.
- Я их не возьму. Заберите. У нас нет таких денег. И уходите. Я вас не знаю, вы ведете себя очень странно…
- Нет, ну что вы, я просто так! Не надо денег!
- Что, в дар? Это тем более странно.
- Конечно! Чтобы птица была здорова!
- И цветы тоже птице? Вместо витаминов? – весьма ехидно сказала Маргарита, вытаскивая гвоздики в целлофане.
- Нет, цветы вашей сестре.
- Маргарита, ты чего? Это же наш большой друг! Он фотографируется со мной, пойдем, котик, - сказала модель, вернувшись за Михаилом.

Она обняла его за талию и повела дальше по коридору, в освещенную неярким светом большую комнату с высоким потолком. Казалось, что раньше здесь была художественная мастерская, а теперь посередине стоял массивный деревянный стол, окруженный крашеными золотой краской стульями. На стенах висело так много картин, что было сложно различить цвет обоев за ними. Люди в комнате переговаривались и смеялись, перемещались с бокалами с одного места на другое, курили. Михаилу показалось, что народу здесь очень много, вечеринка в разгаре.
Марина, модель, подошла к двум девушкам, сидевшим возле стола. Одна из них не вставая обняла Марину рукой за колени и продолжала:
- Я была на его выставке, где он раздел тридцать три женщины и разрисовал их бананами и клубникой, написав на спине «fuck me».
- И наверняка он сам fuck всех этих тридцати трех красоток. До выставки, во время, и после.
- Он сам тот еще красавчик. Ты видела, что у него написано сзади на джинсах? – она поболтала соломинкой в бокале коктейля.
- Что может быть написано на джинсах миланского мачо? Который час она уже с ним? – споросила Марина.
- Аня время зря не теряет. Она такая падкая на этих иностранцев.
- Интересно, она тоже выйдет к нам совершенно голая, вся в клубнике и бананах?

 

 

Продолжение сценария можно почитать, связавшись со мной по е-мейл vika222@yandex.ru