Черные буквы на белом фоне

Тигровые лилии облетали на дорожку. Их лепестки валялись как оранжевые глянцевые полумесяцы, а тычинки безобразно остались торчать на стеблях.
Я двигала подошвой по песку и он скрипел, как наждак.
- Ну что? - спросила я, когда он вышел из-за деревянного заколоченного ящика. Это был один из тех ящиков, в которые закрывают на зиму скульптуры в парках.
- Доски пригнаны плотно. Больше похож на деревенский туалет.
- А в туалете сидит Венера.
- А в туалете Сатурн доедает своего ребенка.
- Много он их съел?
- Да всем пофиг. И мне тоже. Ну ладно, идем. Сыровато сегодня.
Дальше мы шли молча. Я думала, кто же все-таки страннее – я или он? Действительно было сыро и пасмурно.
- Мы можем отковырять доску, - предложила я. Это было вполне очевидно, но мне не хотелось чтобы мы молчали.
- Нет, у нас не получится. Понимаешь, они пригнаны слишком плотно. Сверху и снизу гвоздик. Сбоку не подцепить. Туда даже плоскую отвертку не просунешь.
- Может быть тогда как раз снизу? Или сверху. Подцепить и вытащить гвоздь. Можно ведь постараться забить отвертку молотком.
- Не знаю. Надо тщательнее осмотреть ящик. Это придется делать ночью. Будет темно.
- Мы возьмем фонарик.
- А если нас примут за воров? Здесь наверняка есть сторож.
- Ладно. Тогда мы никогда ничего не увидим.
- Ты рассуждаешь как ребенок! Если бы это было так просто, как тебе кажется, все бы давно уже было известно.
Мы проходили мимо киоска с мороженым. Я немного обиделась на него за «ребенка» и повернула к мороженщику.
- Мороженое.
- Какое?
- А какое есть?
- Разное.
- Тогда клубничное.
- Такое или такое?
- Оба, - сказал он тоже достаточно хмуро и полез за кошельком.
Я засунула руку в карман и сразу же нащупала купюру. Он не успел достать деньги, как я протянула ее продавцу.
- Я заплачу, - сказал он.
- Я заплачу, - сказала я.
- Не берите у нее! - сказал он продавцу и тот в недоумении остановился. Два заиндивевших эскимо лежали на стекляной крышки его лотка.
- Берите, - сказала я и засунула руки в карманы.
- Нет, - сказал он опять и добавил упрямо: я заплачу.
Продавец взял его деньги и отдал сдачу.
Он протянул мне мою купюру и эскимо. Я взяла эскимо, но деньги не взяла.
- Ну бери быстро, мне пальцам холодно!
- Я заплатила ее за мороженое.
- Ага, - сказал он, как будто бы что-то понял: Ну мне она тоже не нужна.
- Тогда брось ее.
Он бросил ее на дорожку.
- Фу! Ты что! В урну.
- Не вижу урны.
Я нагнулась и подняла ее.
- Тогда надо отдать ее нищим.
- Убери ее пока в карман, - сказал он хитро. Как будто бы надеясь, что я забуду про деньги и они останутся у меня. Что же, я убрала.
- Вкусное?
- А у тебя?
- На, куси.
На зубах хрустнула и сломалась шоколадная глазурь.
- У меня один зуб болит от холодного.
- А что, в нем дырка?
- Какая дырка, ты что.
- Почему же он болит?
- Просто болит и все. Чувствительный.
- А я думал у тебя зуб с дыркой.
- Наверно у тебя самого с дыркой. С такой глубокой дыркой, что в ней можно прятать жевачку. Как в сундук без крышки.
- У меня есть ДЫРКА, а зуба НЕТ.
- Это как?
- А вот так!
- Покажи.
- Я что, совсем дурак. Показать не могу.
- Тогда я тебе не верю. Так всегда говорят. Всегда когда обманывают говорят, что не покажут. Потому что показывать-то нечего!
- Конечно нечего. Раз там дырка. Это моя первая дырка.
- Я тебе не верю.
Он стал щупать дырку языком. Я видела, как язык ворочается у него за щекой.
- Зато ее можно пощупать. Она хорошо прощупывается.
Мы вышли из сада и зашагали по улице.
- Хочешь пощупать?
Я протянула руку, чтобы пощупать его щеку.
- Не так. Так ты все равно ничего не прощупаешь.Через щеку.
- А как надо?
- Надо изнутри.
- У меня руки грязные.
- Да не руками. Ты прямо как ребенок.
- А чем?
- Языком.
После этого мы шли какое-то время молча, обдумывая то, что он только что сказал.
- Ну хорошо, - сказала я наконец.
Он остановился, встал напротив меня и как будто бы что-то ждал. Мы стояли близко и сосредоточенно смотрели друг другу в лицо.
- Ну и как ты предлагаешь это сделать? - с деланой беззаботностью сказала я.
- Лучше всего самым простым и естественным способом.
- Это я и сама поняла. Вообще я имела в виду не КАК, а скорее ГДЕ и КОГДА.
- Не откладывая в долгий ящик.
- Да. С зубами лучше не тянуть, - попыталась я сострить: Ну, что мы тут встали, как будто нам заняться нечем. Где будем...?
- Пойдем куда-нибудь.
- Пойдем. Надо сначала доесть мороженое. И подождать пока рот от него очистится.
Мы зашагали дальше, вглядываясь в землю под ногами.
- Сюда, - сказал он.
Это был двор с садиком посередине. Садик был окружен кустами сирени и там можно было спокойно сесть на скамейку и сделать дело. Мы сели.
- А сколько времени? - спросила я вдруг.
- Скоро шесть.
- Мне в шесть надо быть дома.
- И что?
- Может на завтра перенесем?
- Нет. С зубами лучше не тянуть.
- Ага, - сказала я серьезно: Ну, давай, выкину.
Забрав у него бумажку от мороженого я прошлась до урны и обратно.
- У тебя рот очистился?
- Сейчас. Почисти свой тоже языком.
Мы тщательно прочистили языками свои рты.
- Только знаешь что? - сказала я, когда мы уже сели друг к другу лицом и приготовились: Надо найти другое место. Здесь люди ходят. Подумают еще.
- Ну пошли в подъезд.
Мы встали и пошли к подъезду. На двери был кодовый замок.
- Сейчас. Нажми эту цифру. Видишь, они тут стерты.
Я нажимала и пятерку и семерку. Он тыкал то в тройку, то в девятку, то прикладывал всю ладонь к кнопкам. Через какое-то время стало ясно, что замок не поддается.
Но тут из подъезда вышел какой-то мужчина, открыв дверь, и нам удалось проникнуть внутрь.
На последнем этаже было достаточно темно. Тут уже был чердак, но он не открывался. От окна шел свет и можно было пристроится на подоконнике.
- Смешно, - сказала я хихикнув.
Он открыл рот.
- Может я просто так загляну?
Быстро захлопнув рот он спросил подозрительно:
- Ты чего? Трусишь?
- Да нет, конечно. Чего тут трусить.
- Тогда я открою немножко рот, а ты пощупаешь зуб языком. Можешь закрыть глаза. Даже лучше закрой. Так лучше сможешь почувствовать.
С закрытыми глазами было действительно лучше, хотя возле окна и так было полутемно. Нагнувшись к нему, я нащупала губами его губы и с каким-то трепетом просунула язык глубже в рот. С какой же стороны была эта дырка? Он обнял меня за плечи.

Вскоре мы спустились вниз и вышли из подъезда. Нам было в разные стороны, и мы разошлись.
Дома готовился ужин. Я села на кухне у окна и смотрела на сумерки.
- Что-то мне грустно.
- Что тебе грустно? - спросила мама.
- Не знаю. Тоскливо как-то и все.
- А что случилось?
- Ничего.
- Что ты делала?
- Гуляла.
- С кем?
- С одним мальчиком. Он такой странный. Такой стра-а-анный. Ужасно. Может быть даже страннее меня. Ты знаешь, кстати, что за статуя стоит закрытая в саду? Как в деревенском туалете? Там не было таблички.
- В каком саду?
- Да в одном там саду.
- Будешь компот?
- Ммм... вылей сначала чай, - я подвинула ей свою любимую кружку и продолжала сосредоточенно и грустно смотреть в окно. На небо, на птиц, на провода, опять на небо...